Июль 9, 2010
*але знайшлося зараз… квінтесенція*
Я считаю себя человеком сдержанным. Я стараюсь придерживаться кодекса бусидо, хотя иногда, если выпью водки с портвейном, то я о нем могу и забыть.
Я всю жизнь ощущал себя мальчиком, которому 13 лет. Стараюсь в себе удержать это чувство. И иногда мне это удается.
Я не могу себя назвать верующим человеком. Как ответил мой грузинский друг, когда его спросили, верит ли он в Бога: “Не надо верить в воздух, чтобы дышать”.
Наша жизнь вообще не имеет никакого смысла. Мы просто живем.
Я ни одного дня не служил нигде, кроме армии. Да и в армии я тоже несерьезно себя вел, и командир полка говорил моей маме, что такого сачка он еще не видел никогда.
Живописи меня сначала учил отец. А по литературе, то все началось собственно с пи***лей, так как первое литературное произведение – это был пасквиль на дедушку с бабушкой. Мне было лет пять. Это был комикс, и они, насколько я помню, были там нарисованы в виде чертей, с подписями. Меня поставили за это в угол, и я даже плакал.
Я начал писать в армии. Это были тексты в виде писем, которые я посылал друзьям, а друзья, кстати, мне тоже отвечали. Многие из этой переписки потерялось. А потом все это расползлось как мыши, как тараканы, как паразиты на самодельных кассетах.
Я почему-то не умею читать свои тексты. Я умею только хорошо читать стихотворение Павла Тычины “Партия ведет”. Больше ничего.
Когда пишется – очень трудно этот процесс выразить словами. Обычно что-то бабахает в голову, и я тут же записываю, чтобы не забыть. Но так бывает не всегда.
Я не делю слова на хорошие и плохие. У хорошего писателя все работает, у плохого – не работает ничего.
Украинский юмор был, есть и будет, и его совершенно невозможно втащить в телевизор, ввиду его очевидной “неформатности”.
Любимое произведение – всегда самое последнее. Сейчас самое любимое – про пи***асов!
Мне понравилась украинская сказка о том, как котик и петушок жили в лесу, а лисичка хотела съесть котика. Меня заинтересовали фигуры котика и петушка: почему они жили в лесу и что они вдвоем делали? Таким образом я решил, что они были два пи***аса. Потом повело куда сторону, и появился такой протест против глобализма и гламура.
Я каждый день хожу в мастерскую, как человек ходит на службу. Там никого нет, только я и мое полотно. И это общение иногда бывает удачным, иногда – неудачным…
Вдохновение – это вообще какое-то дилетантское понятие, ты просто работаешь и иногда видишь: оп, есть! Но это не так часто бывает. Хотелось бы, чтобы чаще. Тогда ты чувствуешь: это и есть счастье, а больше ничего и не надо.
Полностью невозможно кому-то понравиться, если я не нравлюсь себе. А иначе – вообще не нужно никаких усилий.
Cвязь с народом – она либо есть, либо ее нет. А люди, их нужно любить такими, какие они есть. Ты любишь, зная, что они полные подонки, и тем не менее ты их любишь, потому что они свои. Я такое чувствую. Я их всех люблю.
Художник может творить везде, где ему уютно, где его окружают пейзажи, которые он любит, и люди, которые любят его.
Художники, вообще, пить любят и умеют. К творчеству это не имеет никакого отношения. За мольбертом никто не пьет.
Работать нужно в свое удовольствие, поэтому я люблю работать с друзьями. Если б я дружил, например, с Тарантино – я бы работал с ним.
Секс и творчество должны находиться в движении: то больше секса, то больше творчества. Это неправильно, когда только один секс или только одно творчество – они должны постоянно перетекать друг в друга и никогда не находиться в равновесии.
Боевыми искусствами я не занимаюсь фанатично, но уже настолько давно, что я настолько привык к этому, что это уже для меня, как почистить зубы утром. То есть, это часть некоего очень привычного ритуала и, когда его нет, я чувствую определенный дискомфорт.
У меня обычная сельская хата на Полтавщине. Там дом и два сарая. Замечательно. И больше ничего не хочу. Мы купили себе деревянные лавки, повесили рушники на окнах, повесили эти сельские ходики, иконы и все. Туда заходишь и оказываешься в 50-х годах прошлого столетия.
Вот ездил в Африку. Провел с женой целый месяц в Танзании, а затем мы поехали на остров Занзибар. Это острые впечатления: ты слышишь, как в пятнадцати метрах от тебя лев рычит, носорог переходит дорогу, ты можешь дотронуться до слона, просто высунув нос из палатки – потому что ночью они приходят пожевать кусты рядом с тобой. Чувствуешь себя первым человеком на земле, Адамом.
А еще я люблю Америку. Это красивая, большая и добрая страна. Много раз там был и жил там по полгода и больше. Мне очень там нравится.
Это в большинстве своем открытые и добрые люди. Они хотят тебе помочь. Незнакомая старушка может подойти в кафе, е*нуть тебя по спине рукой и сказать: “Чувак, чего ты грустишь, а ну, прекрати сопли размазывать, жизнь прекрасна!”.
Единственный парадоксальный вывод, к которому я пришел: мы на самом деле прочная, устойчивая страна. Потому что, невзирая на весь украинский бардак, мы все-таки существуем. Россия в аналогичной ситуации развалилась бы в три дня. Потому что Россия – искусственное образование, которое может существовать только при диктатуре. А Украина будет существовать и в хаосе, блестяще подтверждая тезис Махно о том, что власть не нужна вовсе.
Я не вижу никакого смысла дружить с Россией, потому что у каждого цивилизованного человека есть одно желание – это отгородиться от нее большой стеной и не иметь с ней никаких дел вообще, как со страной дикой и бессмысленной. Россия руководствуется одним принципом – либо ты враг, либо раб.
Есть такой миф, что украинцы очень лагідні люди. Они лагідні, лагідні, а потом вдруг достают ножики, и давай всем животы пороть. Эта перемена происходит мгновенно, а причиной может быть какая-нибудь чепуха. Но чепуха принципиальная – чаще всего, попрание права частной собственности. В украинской истории полно таких примеров.
Сама по себе диктатура ни хороша, ни плоха. Вопрос в том, кто диктатор. В Украине это точно будет мудак, потому что другого неоткуда взять. А поскольку он будет мудак, то это нехорошо. Бонапартом тут не пахнет, а если диктатор не Бонапарт, а мудак, то он на фиг не нужен, от него только будет хуже.
Ну не мудак придет, так какая-нибудь дура, это все равно.
Министерство культуры в Украине – это абсолютно ненужная свалка старых вещей. Эта система мертва. Но несмотря на то, она изнасилует любого. От личности, которая туда приходит, не остается ничего, Министерство культуры “перемалывает” всякого.
Не имеет значения, кто находится во главе этого министерства – Иван Дзюба или нынешний невнятный мужик, о котором ничего не известно. Это учреждение досталось нам от совка, и его следует немедленно упразднить.
Я не вижу никакого смысла в существовании тупой бюрократической структуры, которая, к тому же, имеет деньги только для поддержания собственных штанов. Эту тварь проще убить, чем лечить.
Я бы никогда не согласился на должность министра культуры. Да и не нужно в культуре ничего менять. Культура живет своей жизнью и не зависит от государства.
Наш театр только называется театром, а в действительности – это сплошное дерьмо. Устаревшая и застылая провинциальная структура, которая фактически не развивается
Я бы избегал термина “элита”. Они себя назвали элитой, хотя на самом деле элитой никакой не являются. Это обычные постсовковые жлобы, получивший страну на разграбление, и на самом деле не считающий ее своей.
Настоящая элита выращивается поколениями, они относятся ко всей стране, как к собственному хозяйству. Поэтому они и не воруют – воровать у самого себя глупо. Поэтому они строят свою страну.
Джерело: http://old.news.most.ua/node/62923
