Я давно заметила, что происходящее на сцене всегда эквивалентно публике и наоборот. Перед премьерой Леся Подервянского «Павлик Морозов» в кинотеатре «Кинопанорама» публика собиралась вполне адекватная: киевская богема, писатели, художники, журналисты. Из политиков заметила Олеся Дония, Олега Ляшко и Александра Прогнимака. Последний не побоялся поставить свой логотип на афише («Сначала сомневался – поймут ли, а потом решил: -а-а, пойду, я его люблю и все такое…»). В общем, Партия зеленые пока в порядке, раз чутье на событие не подводит. Остальные народные депутаты и чиновники предпочитают, скорее всего, 95-квартал и Филиппа Киркорова. И это правильно: шапка – она всегда по сеньке, как бы сенька не прикидывался эстетом. Народные избранники производят скабрезные шутки в ВР, а потом слушают их на своих любимых сатирических шабашах. Тексты Вовы Зеленского тревожить не могут, это правда.
Итак, вернемся к событию. Театр был полон, ложи блистали. Позади меня уютно устроился известный художник Шура Ройтбурд: иногда он полушепотом старушечьим голоском произносил какую-нибудь изящную шутку. Ему вторил брутальный коллега Савадов. Сбоку от меня сидела женщина «с белий гольова», попавшая в зал по произволу интеллигентного очкастого мужа. Та все время стенала: «О боже, я в шоке». Я, грешным делом, решила, что девушку оскорбляет обилие матов, однако к концу дама впала в прострацию и бросилась на суженого с кулаками: «Будет ли конец этой хуйне?! – вопрошала она в лучших традициях Подервянского, и я поняла: вот она – волшебная сила искусства.
Не знаю, писала ли я раньше, что Лесь – гений. Даже если не писала, то не поздно написать об этом именно сейчас. Его другу режиссеру Андрею Критенку, давно проживающему в славном городе Штудгардте, сказочно повезло: работать с таким текстом – наслаждение и редкая удача. Замечу только, что дописанные куски (линия Пелагеи и монологи бога Смерти для Андрея Середы) мне понравились меньше, однако возможно, это только мое личное.
Почему спектакль удался? Потому что гениален текст. Оказалось, что эпическая трагедия о Павлике Морозове – это перманентная трагедия всего нашего народа. Написано 30 лет назад, но актуально как никогда. Я бы сделала эту книжку настольной для каждого депутата, и заставила выучить наизусть. Или, например, Владимир Литвин мог бы так начинать заседания:
Якi закони там, де блядi хтивi,
Скупi, невихованi, що при видi грошей
Напустять на персидський килим слину,
Нахабно ссуть пророку в домовину?
Чому я, молодий, розумний, гарний,
Замiсть того, щоб їздить у круїзи,
Дивлюсь на їхнi блядськiє капрiзи
І слухаю, як ви, засранцi потнi
Отут патякаєте. Знаю вашi мислi
Хуйовi – про аршин,
Яким не можна мiряти Росiю,
Бо ним ви хуя мiряли у банi
І тепер вiн правильную цифру не покаже.
А потiм плакати, як крокодил пiдступний,
Що в нас нарiд дурний i п’є багато,
Що правди нiхуя нема нiде.
Или вот, например. Ну, разве это не для Виктора Андреевича написано:
Куди не кину оком стомленим –
Кругом хуйня. Заябують мене
Питання сучi. Що лучше: бездуховнiсть,
Розпатлана самиця злоєбуча,
Що верхи на скаженiм бугаї
Шаленим чвалом мчить в пампасах предранкових
У нiкуда; або духовнiсть смирна
Що перстами, покрученими от поліартрiту,
Показує нам, де дорога к храму. В храмi тiм
Залiзо ржаве лежить у рiзних позах
І гнила картопля. О, блядський смисл життя,
Якщо ти єсть!
А ему, например, вторит Ринат Кузьмин, обращаясь к Шустеру и общественности:
Його труїли же неоднократно,
Та вся отрута в його органiзмi
В мить перетворюється
На шмурдяк молдавський.
Гiвно, яке вiн їсть, у ту же мить
Утворюється бiлоснiжним салом.
В общем, произведение такое, что держите меня, иначе я вам до утра цитировать буду. Удался ли сам спектакль? Удался. Остроумная сценография Леся, роскошные костюмы дочери Подервянского Насти (каждый – просто бомба. Мой личный хит – шинель Вересня и шинель Пророка Мыколы). Песни Макса Добровольского – замечательны, очень органично вплетены в ткань спектакля и именно они придают ему подлинно трагическую ноту. Отличное видео. Канарис – могучая находка. Мы с Савадовым, сидящим позади, каждый раз при появлении благообразного Канариса на экране, неприлично ржали (Женщина с «белий голова» вздрагивала и отодвигалась от меня в кресле J)
Теперь об актерах. Отличная идея о смешанном составе – профессионалы и дилетанты Вересень настолько хорош, что если б я его раньше не любила, полюбила бы немедленно во время спектакля и сделала бы предложение, как Пелагея Власову. Пелагея, кстати, немножко выпала. Периодически она напоминала Жанну Аркадьевну из какого-то сериала про бедную няню и оставляла ощущение, что слово «трусы» произносятся бедной женщиной с некоторым усилием.
Сцена Саввы Морозова с песнями Ахмадуллиной, Пастернака и гармошкой привела меня в такое несказанное возбуждение, что уж второй день думаю: вот они ответы на главные вопросы о славянском мире – «никто не виноват, и лучше ни хера не делать», чтоб не доразбомбить то, что чудом сохранилось.
Пророк – правильный. Мы их наслушались за последние 20 лет. Украинская интеллигенция вообще грешит этим – несказанным высокомерием и общей неконвертиромостью.
Таких гандонiв часто бачив я, Що всiм пиздять: я — гуру, я — учитель! Несiть менi усi по три рубляІ мудростi вам дам я дохуя
Всем хочется быть совестью нации, но жить в Конче Заспе.
Смешно несказанно, правда. И ком в горле одновременно: ну, почему мы все такие мудаки, и ничего не меняется здесь столетьями?!
Ну и ложка дегтя. Как же без нее, родимой? По-моему, все же длинновато. Прекрасная сцена с двумя блядями и Климаксом, но выглядит, как дивертисмент. Светочка Вольнова, нежно мною любимая и очень талантливая, – тоже по-моему из какой-то другой оперы. И дикция пророка и Вересня. Сценречь – это отдельный предмет в театральном, но чуть бы подтянуть, потому что спиной уже ничего не слышно.
Р. S. Журналистам, судя по отзывам, все очень понравилось. Но, между прочим, там и про них есть:
Вони iдуть на дальнiї болота,
В яких усяка водиться гидота.
Учитель атеїзму їх веде,
Щоб довести, що це все предрасудки,
Що чорт – це видумки, вампiри – п’янi шутки,
А привидєнія – бєсстиднi простітутки,
Якi за рубь залізуть в склєп сiмєйний.
Їм поїбать, що там жмури лежать,
Безнравственi подорви.
